Попытка побега из СИЗО «Кресты» 23 февраля 1992 года

Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.

Попытка побега из СИЗО «Кресты» 23 февраля 1992 года — одна из самых известных попыток побега из ИЗ № 47/1 (на тот момент - ИЗ-45/1) ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, более известного как «Кресты».

Предыстория побега

В июне 1991 года в «Кресты» был доставлен вор-рецидивист Юрий Николаевич Перепёлкин, 1959 года рождения, уроженец Ленинграда ранее судимый за кражи и побег из колонии-поселения. На сей раз он обвинялся в умышленном убийстве, что, по законодательству тех лет, с учётом его судимостей, грозило ему высшей мерой наказания — расстрелом, или большим сроком лишения свободы. Незадолго до своего ареста Перепёлкин в квартире, куда забрался с целью совершить кражу, совершил убийство хозяйки, однако вскоре был арестован.^[1]

Перепёлкин не мог смириться с подобной судьбой. Он решил спланировать и организовать побег из одной из самых надёжных тюрем в стране. Перепёлкина поместили в камеру № 945, где он и начал планировать побег и подбирать сообщников.^[1]

План побега

Во время прогулок Перепёлкин запоминал расположение коридоров корпуса, выяснял график дежурства охраны и личные качества сотрудников охраны. Но чем больше он изучал это, тем яснее понимал, что побег будет нелёгким. За всю историю тюрьмы из неё было всего 5 удачных побегов.^[1]

Однажды, когда Перепёлкина повезли на следственный эксперимент, он неожиданно для себя сделал открытие — он выяснил, что корпус, где находилась его камера (корпус для содержания лиц, больных открытой формой туберкулеза), был расположен в углу тюремной территории и вплотную примыкает к жилому дому, расположенному за территорией тюрьмы. Более того, это был единственный корпус, в котором прогулочные дворики находились на крыше, а от них было недалеко и до последнего препятствия — щитов с колючей проволокой. Всё это радикально меняло дело и давало единственный шанс на успех.^[1]

Участники побега

Никита Фёдоров

Королёв

В камере № 945, помимо Перепёлкина, содержалось ещё 24 человека. Понимая, что в одиночку побег невозможен, первым делом Перепёлкин решил взять себе в сообщники тех, которым, как и ему, практически нечего было терять. Действовал он осторожно, боясь, что тот, на кого падёт выбор, будет агентом администрации, так называемым «стукачом».

На роль сообщника больше всех подходил 20-летний Владислав Зеленов, которому также грозила смертная казнь. Даже если бы его пощадили и приговорили к лишению свободы, ему всё равно был бы подписан смертный приговор, поскольку он, отбывая предыдущий срок, убил криминального авторитета. Такое уголовники ему бы не простили.

В конце октября 1991 года в камере появился новый заключённый — 25-летний Юрий Шапранов, который был арестован за разбойное нападение. Физически крепкий, волевой, он утвердил в камере свой авторитет, и стал в ней непререкаемым лидером. Перепёлкин понял, что и Шапранов может стать кандидатом в сообщники. Однако Перепёлкин не решался впрямую предложить Зеленову и Шапранову совершить побег. Но однажды ночью произошло невероятное стечение обстоятельств — Перепёлкин услышал, как Шапранов предложил Зеленову совершить побег из «Крестов». Понимая, что ему, невзрачному и практически не имеющему криминального авторитета, участвовать в побеге вряд ли предложат, Перепёлкин пошёл на хитрость. Однажды, во время очередной раздачи еды, он произнёс длинную тираду о том, что лучше погибнуть от пули охранника при побеге, чем находиться в таких условиях. Перепёлкин добился своего — Шапранов подошёл к нему и предложил участие в побеге. Он согласился, и предложил Шапранову уже детально разработанный план побега, основанный на его главном открытии — близости прогулочных двориков к стенам тюрьмы. Последний понял, что Перепёлкин — тот, кто ему нужен.^[1]

Заговорщики начали тщательнейшим образом отбирать людей в команду. Они отобрали сокамерников с самыми тяжёлыми статьями, распределили их роли и обязанности в предстоящей операции. При этом Шапранов стал руководителем, а Перепёлкин — реальным мозговым центром побега. Помимо Перепёлкина, Шапранова и Зеленова участниками побега стали их сокамерники Фёдоров, Королёв, Зиновьев, Уткин.

Подготовка к побегу

Ключ от двери, ведущей на смотровую вышку, Перепёлкин планировал отобрать у конвоира, который вёл бы их в тот день на прогулку. В случае провала всей операции у него был готов и запасной план — они взяли бы заложников из числа контролёров тюрьмы и, диктуя свои условия администрации, вырвались бы на свободу.

Важным этапом стало изготовление подручных средств для побега — Королёв смастерил верёвочную лестницу из простыней и хитроумное духовое ружьё, с помощью которого точно измерил расстояние от прогулочного дворика до стены тюрьмы. К середине января 1992 года Шапранов и Зеленов сделали заточки из обувных супинаторов. Перепёлкин сделал муляжи гранат из хлебного мякиша, и выкрасил их в зелёный цвет.^[2]

Перепёлкин добился беспрекословного подчинения сообщников, его стали слушать наравне с Шапрановым. Позже он признался, что боялся, что по образцовому поведению участников побега остальные сокамерники могут что-то заподозрить.

Однажды в камеру № 945 пришли контролёры и провели обыск (так называемый «шмон»). С поразительным хладнокровием уголовники сумели скрыть все изготовленные ими ранее приспособления.^[1]

Побег

Операцию назначили на 23 февраля 1992 года. Несмотря на положенное по праздникам усиление охраны, это было оправдано с точки зрения эффекта неожиданности. Помимо этого, Перепёлкин подслушал разговор двух охранников тюрьмы, из которого узнал, что в этот день в корпусной комнате для контролёров будет праздновать свой день рождения контролёр Валентина Авакумова. Это подсознательно должно было ослабить бдительность охраны.^[1]

23 февраля 1992 года, в 10:30 из камеры № 945 вывели на прогулку всех семерых участников побега. Последними шли Фёдоров и Уткин, которые в случае необходимости должны были запугать идущего за ними контролёра с собакой. Однако на лестнице контролёр с собакой не пошёл за ними, а остался на втором этаже и ушёл в служебное помещение.^[2]

Охранника на смотровой вышке не оказалось, и Королёв дал сигнал к началу операции. Подойдя к прогулочному дворику, заговорщики напали на контролёра. Отобрав у него ключи, они бросились к люку, ведущему на вышку, а оттуда на крышу. Но кроме внешнего замка на люке был установлен внутренний, который всегда закрывается изнутри контролёром, находящимся на вышке. Этот надзиратель и заметил беглецов и сообщил о попытке побега в оперативную часть СИЗО. По изолятору была объявлена тревога. Немедленно было вызвано спецподразделение, и уже через несколько минут его бойцы подбегали к корпусу № 9.^[1].^[2]

Поняв, что путь к свободе им отрезан, бандиты взяли в заложники находящихся на втором этаже контролёров Александра Яремского и Валентину Авакумову. Забежав к ним, они заявили: «Не шевелиться! Это побег! Вы — заложники».^[1]

Шапранов и Зеленов связали заложников. Уткин и Королёв выскочили в тюремный двор, попытались запугать сотрудников спецподразделения с помощью гранаты из хлеба. Это им не удалось, и тогда они, заскочив в служебное помещение, заперли изнутри массивную дверь. Беглецы потребовали связаться с руководством тюрьмы и сообщить ему их условия — деньги, транспорт до аэропорта и самолёт для беспрепятственного вылета за границу. Всё должно было быть выполнено к 13:30. В противном случае бандиты угрожали убить заложников. Начальника изолятора на месте не оказалось — было воскресенье, поэтому ему сообщили домой о побеге.^[2]

Пока о побеге сообщали начальству, Перепёлкин позвонил домой матери и попросил её сообщить о побеге журналистам, что она и сделала. Расчёт Перепёлкина состоял в том, что в присутствии прессы руководство тюрьмы не пойдёт на силовые меры. На место прибыла съемочная группа телепередачи «600 секунд» и ряд других журналистов.^[1]

Преступники в окне корпусной — Зеленов, Шапранов и Королёв

Авакумова и Фёдоров сидели напротив окна, чтобы все видели намерения бандитов, а Яремский и Перепёлкин находились в глубине корпусной. В переговоры с начальником регионального управления исправительно-трудовых учреждений по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области полковником Александром Кулаковым вступил Шапранов. Он постоянно делал упор на то, что участникам побега было нечего терять.^[1]

Во дворе корпуса начал действовать штаб, в который, помимо Кулакова, вошли также начальник «Крестов» Степан Демчук и ряд сотрудников управления ИТУ по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Демчук предложил бандитам вернуться в камеру, обещав, что никакого наказания не последует, однако они отказались. Руководство МВД потребовало провести штурм.^[1]

Когда сотрудники спецподразделения попытались установить лестницу к окну корпусной, Фёдоров выглянул в окно вместе с заложницей Авакумовой и потребовал убрать лестницу, что и пришлось сделать. Также попытались воздействовать на беглецов с помощью их родственников и криминальных авторитетов. Обе попытки также потерпели фиаско.^[1]

Кулаков рассчитывал на то, что у большинства захватчиков заложников после начального куража начинался период апатии, во время которого можно было уговорить их сдаться. Однако бандиты нашли в корпусной водку, приготовленную ко дню рождения Авакумовой, поэтому период апатии у них так и не наступил.

Переговоры продолжал вести Шапранов, который более всех был способен говорить дипломатическим языком. В окне также часто появлялся пьяный Королёв, который угрожал убить заложников и называл всех участников операции по их обезвреживанию «козлами».^[1] В 13:10 Зеленов выкрикнул свою знаменитую фразу, которая впоследствии неоднократно использовалась в титрах популярной телепередачи «Криминальная Россия»: «Наша молодость здесь пройдёт! Сдохнем мы здесь, в тюрьме!»

Основной ошибкой Кулакова являлось то, что он подумал о том, что Шапранов является лидером бандитов, и стал его уговаривать сдаться. Тот сказал, что лидером он не является, и ничего не решает. Так было установлено, что организатором побега являлся тот, кто ни разу не появлялся в окне, то есть Юрий Перепёлкин. Вскоре в окне появился на короткое время и он, однако тут же бросился обратно. Как позже выяснилось, заложник Яремский, оставшись без присмотра, попытался освободиться.^[1]

Штурм

Вскоре из Москвы поступил приказ — подготовиться к штурму. По плану, снайпер с крыши должен был застрелить Фёдорова, державшего заложницу Авакумову, и тех, кто окажется в прямой зоне видимости. В это же время одна группа спецподразделения должна была сбить кувалдой замок на двери корпусной, а другая должна была пройти через окно на лестничной клетке.

Но заключённые из камер соседних корпусов стали кричать и подавать условные знаки бандитам о том, что готовится операция. Пришлось спешно отзывать подразделения, уже практически проникнувшие в корпус № 9. Бандиты продолжали переговариваться с заключёнными, узнавая о расстановке сил перед операцией.^[1]

С целью заглушить выкрики заключённых была подогнана пожарная машина с мощным двигателем. Бандиты тут же потребовали убрать её, высунув в окно Яремского, подрезали его заточкой и заставляли повторять их требования.

Ситуация стала критической, и, после короткого совещания, штаб отдал приказ о начале штурма. В 14:12 по выстрелу снайпера в окно корпусной обе группы захвата ворвались в корпус № 9. Буквально на первом же шагу сотрудники спецподразделений столкнулись с трудностями. Решётка на окне корпусной со стороны лестничного пролёта не поддавалась, а дверь выбить с первого раза не удалось. Молниеносного проникновения не получилось. Лишь через десять минут группам захвата удалось проникнуть внутрь, и бандиты были обезврежены.^[1]

Последствия побега

Раненный Перепёлкин

Валентина Авакумова выжила. Во время штурма Перепёлкин ударами заточки в область сердца тяжело ранил Яремского, который впоследствии скончался, а затем аккуратно воткнул себе в сердце заточку, но так, чтобы она повредила только кожу. Это был его последний гениальный трюк. После штурма он был госпитализирован. Трое бандитов — Фёдоров, Шапранов и Зеленов были убиты точными выстрелами снайпера. Остальные были водворены в камеру.^[2]

Суд

Суд над участниками побега состоялся лишь в 1995 году. Королёв был приговорён к 15 годам лишения свободы, Зиновьев — к 13, Уткин — к 6. Перепёлкин был приговорён к высшей мере наказания — расстрелу, который впоследствии был заменён на пожизненное заключение.

Примечания

1. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17} Андрей Карпенко. Документальный фильм цикла "Криминальная Россия" - "Побег из "Крестов"  (рус.). НТВ. Архивировано из первоисточника 27 апреля 2012. Проверено 31 мая 2010.
2. ↑ ^{1 2 3 4 5} Рассчитать всего рецидивисты не смогли  (рус.). Коммерсантъ (№ 195 (913) от 20.10.1995). Архивировано из первоисточника 27 апреля 2012. Проверено 31 мая 2010.